.

вследствие чего ему приходилось изворачиваться, «лавировать». Вот и «долавировался» — и власть потерял, и страну погубил, и несмываемым позором себя покрыл на веки вечные...

Ввязываясь в эту историю с созданием ГКЧП, мы все прекрасно понимали, что Горбачева надо было сохранить при власти. Хотя бы потому, что, отстранив его от руководства страной, мы, по сути, обрекли бы ее на экономическую и политическую изоляцию (как это ни постыдно, СССР уже не мог обходиться без финансовой помощи из-за рубежа, а генсек-президент все еще пользовался поддержкой крупнейших мировых держав). Отдавали мы себе отчет и в том, что рисковали буквально всем. В лучшем случае, то есть в случае одобрения наших действий Горбачевым, он бы вернулся в столицу и приступил к управлению государством в условиях чрезвычайного положения. Однако, зная горе президента, мы предполагали, что, скорее всего, он нас «продаст» и самой завидной участью для членов ГКЧП станет либо выращивание морковки на загородных да чах, либо «почетные миссии» дипломатов в третьеразрядных африканских странах. В худшем случае, допускали мы все, нас просто-напросто уничтожат без суда и следствия, и наши самые «демократические» в мире средства массовой информации такой исход сочтут вполне нормальным...

Признаюсь честно, я довольно долго колебался, не решаясь подписывать проект документа о введении чрезвычайного положения в стране. А узнал о нем, видимо, самым последним среди всех его организаторов...

16 августа в Концертном зале имени Чайковского, на торжественном собрании, посвященном Дню авиации, мы сидели в президиуме вместе с О.Баклановым и Д.Язовым. И хотя они, судя по всему, уже были в курсе всех «чрезвычайных» приготовлений, мне ничего о них не сказали. На следующий день в московском гостевом доме политической разведки проводили совещание председатель КГБ В.А.Крючков, премьер-министр В.С.Павлов, министр обороны Д.Т.Язов, руководитель аппарата Президента СССР В.И.Болдин, секретари ЦК КПСС О.С.Шенин и О.Д.Бакланов, заместители министра обороны генералы В.И.Варенников и В.А.Ачалов, заместитель председателя КГБ генерал В.Ф.Грушко. Они решили направить в Форос к Горбачеву делегацию, со стоявшую из наиболее близких к нему людей, чтобы про информировать о крайне сложной обстановке в стране и предложить ему ввести чрезвычайное положение.

Вместе с руководителем президентского аппарата В.Болдиным, заместителем председателя Совета обороны СССР В.Болдиным, секретарем ЦК КПСС О.Шениным, командующим сухопутными войсками СССР В.Варенниковым, руководителем 9-го Управления КГБ Ю.Плехановым в Крым прилетели гене рал В.Генералов, с ним шесть человек из личной охраны Горбачева и пять связистов...

Положение дел с охраной Горбачев прекрасно знал и контролировал лично. Более того, у него была абсолютно полная возможность покинуть дачу в любое время и любым путем: по суше, по воде, по воздуху... Вопреки фактам, вопреки истине Горбачев утверждает: «Путчисты наглухо блокировали меня от внешнего мира, причем и с моря, и с суши. По сути психологическое давление»... Если бы его запугивали, разве предложили бы ему полететь немедленно